В субботу профсоюз сделал нам настоящий подарок — поездку в Царицыно. Я до сих пор нахожусь в состоянии восторга. Нежная готика Баженова пленила мое сердце. Я просто влюбилась в это место.
Но история этой красоты очень грустная…
В 1775 году императрица дала задание своему придворному архитектору Василию Баженову разработать проект подмосковной увеселительной резиденции (в письмах того времени Екатерина называла зодчего «мой Баженов», что указывает на её особое к нему расположение). Государыня высказала несколько пожеланий: чтобы постройка была в «мавританском» или «готическом вкусе», и чтобы парк обустраивался как пейзажный — оба пожелания соответствовали установившейся тогда моде. Немаловажно, что этот проект был первым заданием подобного рода для русского архитектора: со времён Петра I и до Елизаветы Петровны строительством императорских резиденций в основном занимались иностранцы.
Следует отметить, что современное понятие «готика» отличается от того, что под этим понималось в XVIII веке. Эпоха Просвещения характеризовалась особым пиететом перед античным искусством, которое понималось как эталон «изящного». «Античному» противопоставлялось «готическое», то есть «варварское», средневековое: всё то, что существовало после античной эпохи и до наступления века Просвещения; однако такое противопоставление не носило характер отрицания «готического». С другой стороны, в выборе личных эстетических предпочтений для эпохи характерен принцип «удовольствие от разнообразия», сформулированный Монтескьёдругими словами, в искусстве допускался полистилизм — в определённых рамках. «Готическому» отводилось место каприза, экзотической затеи, эстетической вольности, уместность которой определялась исключительно субъективным вкусом. Одновременно «готическое» служило необходимым оппонентом для утверждающегося классицизма. Таким образом, получив заказ на создание «готического» ансамбля, Баженов по сути получил широкую свободу для реализации смелых фантазий, демонстрации в полной мере своего творческого мастерства и эрудиции.
Вероятно, к царицынской затее Екатерина II к 1785 году уже остыла, и, скорее всего, она стала испытывать неприязнь к «своему Баженову»; к тому же у неё была веская причина приостановить подмосковное строительство — чтобы направить высвобожденные средства на новую резиденцию. Для этого нужен был какой-то предлог: возможно, заявленные претензии к баженовским постройкам и были всего лишь таким предлогом. Но в любом случае, то, что случилось, не имеет аналогов:
Произошло небывалое в летописях русской архитектуры XVIII века событие: громадный дворец, сооружавшийся отличным художником, потребовавший больших затрат, несмотря на предварительное одобрение проекта императрицей, был разобран.В ещё одной версии (искусствоведческой) утверждается, что причина неудачи Баженова заключена в самом художественном подходе зодчего к созданию увеселительной загородной резиденции. Горький парадокс в том, что эта умозрительная, стимулирующая творческое воображение архитектура несовместима с самой идеей усадьбы, того образа идеального мира, что гарантировал раскрепощение личности владельца. Архитектура Царицына слишком самодостаточна, чтобы принять живых людей. Она наделена сильной собственной волей, неизбежно вступающей в конфликт с любым проявлением воли посторонней, чужой. По этой причине Екатерина с громким скандалом отвергла уже законченный ансамбль…
